Почему угольная отрасль легче переживает кризис, нежели остальные сектора промышленности?

Согласно свежим данным Росстата, в январе-июле 2015 года объем промышленного производства сократился на 3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В секторе добычи полезных ископаемых худшую динамику показали такие сегменты, как добыча попутного нефтяного (-18,5%) и природного газа (-3,5%), а также добыча руды (-5%). Более позитивную динамику показала добыча нефти (1,4%). Лидером же по темпам роста оказалась угольная промышленность (5,6%).
С чем связаны высокие - особенно по меркам нынешнего кризиса - темпы роста угольной промышленности?

Повышение добычи угля во многом обусловлено тем, что в отрасли доминируют частные компании, которые не получают государственных субсидий и работают в условиях жесткой конкуренции. Добыча же нефти осуществляется преимущественно крупными нефтяными компаниями с высоким участием государства. Малые независимые компании осуществляют добычу на малопривлекательных и низкодебитных месторождениях с ограниченным доступом к инфраструктуре и мощностям по подготовке, транспортировке (в том числе на экспорт) и переработке нефти. Следует отметить, что в показатель «добыча нефти» включается также данные о добыче газового конденсата, именно повышение добычи газового конденсата обеспечивает устойчивые темпы роста отрасли.
Возвращаясь к вопросу о причинах относительно высоких темпов роста угольной промышленности, стоит подчеркнуть, что доминирование частных игроков наблюдалось в секторе не всегда. В начале 1990-х угольная промышленность переживала тяжелый кризис: в то время размер она сильно зависила от субсидий из федерального бюджета, годовой размер которых достигал 1% ВВП. Добыча угля, в 1988 году составлявшая в РСФСР 425 млн. тонн, к 1998 году обвалилась до 232 млн. тонн.
В середине 1990-х российское правительство начало реализовывать болезненный процесс реструктуризации отрасли. Ключевым ее элементом стала приватизация: если в 1993 году на долю частных компаний приходилось лишь 5,5% добываемого угля, то к 2007 году этот показатель вырос до 99,9%. Другим компонентом реформы стало закрытие убыточных угледобывающих предприятий: за 1993-2007 годы было закрыто, ликвидировано 188 шахт и 15 разрезов. Как следствие, увольнению подлежало 520 тысяч человек, причем среди них были не только шахтеры, но и члены их семей, работавших на смежных предприятиях угольных моногородов.
Реформа принесла результат. Свидетельство тому - резкий рост уровня добычи угля - с 232 млн. тонн в 1998 году до 357 млн. тонн в 2014 году. Помимо этого, было практически приостановлено выделение государственных субсидий: если в 1994 году из федерального бюджета в ее адрес было направлено 3,2 млрд. долларов (0,79% ВВП), то в 2007-м – лишь 275 млн. долларов (0,02% ВВП), причем эти деньги направлялись на финансирование социальных и экологических программ, связанных с процессом реструктуризации. Вырос и уровень безопасности: если в 1994 году коэффициент частоты травматизма со смертельным исходом на 1 млн. тонн добытого угля составлял 1,06, то в 2006-м этот показатель опустился до уровня 0,27.  Одновременно с этим, выросла и производительность труда: за 1995-2008 годы среднегодовая выработка одного работника увеличилась с 200 до 1350 тонн угля. Наконец, Россия впервые за историю РСФСР/РФ стала нетто-экспортером угля: так, в 2011 году за рубеж было поставлено 120 млн. тонн добытого в стране угля.
Другим фактором устойчивости отрасли стало увеличение доли угля, извлекаемого дешевым и высокопроизводительным открытым способом, до двух третей от объема добычи. Доля же затратной и высокоаварийной подземной добычи, в начале 1990-х годов применявшейся на половине угольных предприятий, к середине 2000-х упала до одной трети. Изменилась и география добычи: основной прирост был достигнут за счет разработки месторождений Сибири и Дальнего Востока, в то время как на шахтах Ростовской области наблюдался спад.
В целом, опыт угольной отрасли показывает, что лучшим лекарством от кризиса является отказ от государственных субсидий в адрес убыточных компаний и их последующая приватизация.

Андрей Гордеев - младший научный сотрудник Центра отраслевой экономики Научно-исследовательского финансового института (НИФИ) Минфина России